royal & the serpent - overwhelmed

теплый понедельничный день; лазурный небосвод почти звенит, ни одного облачка, лишь только золотисто-оранжевый циферблат солнца висел в зените. я подставила своё лицо, купаясь в теплых и ласковых лучах, внутри себя радуясь последним теплым денькам - в сентябре они абсолютная редкость. неизменным спутником осени были непрекращающиеся ливни, ледяной ветер, пробирающий до костей; и плотные, низкие облака. когда я сидела около окна и смотрела на погоду за окном, не в силах заставить себя заняться каким-то делом, мне очень нравилось смотреть на облака - они были похожи на какую-то тонкую, переливающуюся и скользящую в пальцах ткань, плотную, но при этом нежную. наверное, я могла бы провести за этим наблюдением недели и месяцы, если бы не работа, дом и, конечно, Амос.

[float=left][/float]я выдыхаю. снова эти мысли, ну сколько же можно? они звучали тонким шуршанием в голове, словно белый шум в сломанном радиоприемнике. морщусь и легко трясу головой, чтобы отогнать плохие воспоминания. кажется, они будут преследовать меня всю жизнь - в слабом напоминании об отсутствии родительского плеча, в вопросах будущих детей (если они, конечно будут, усмехаюсь про себя я) - мама, а у тебя нет мамы? - или в сочувственном взгляде Амоса. как будто что-то или кого-то можно изменить. моя мать не была из тех женщин, которые легко меняют мнение или свои решения. ей было проще стоять на своём до последнего, даже если она потеряет всё, даже своих детей. мне очень часто говорили, особенно в Хогвартсе, что я похожа на Эиринн, но даже тогда это заставляло меня лишь поджимать губы и закатывать глаза - уж на кого-кого, а на мать я не хотела быть похожа. ведь она помешенная на чистоте крови.

то, что я так упорно не хотела вспоминать, было первой встречей Амоса и моей семьи. я с самого начала знала, что родителям Амос не понравится, но они проигнорируют свои чувства ради моего счастья. так глубоко я никогда не заблуждалась.

в пятницу, шестого сентября, мы решили воспользоваться камином, чтобы избежать неприятных ощущений от трансгрессии. в последнее время мне сильно нездоровилось, и Амос настоял на том, чтобы мы воспользовались каминной сетью. я запланировала этот ужин задолго до назначенной даты, но причину сбора всей семьи не называла, потому что, скорее всего, понимала на каком-то интуитивном уровне, что встреча не состоится никогда, если я назову истинный мотив - познакомить своего возлюбленного с семьей. вынырнув из камина и отряхнувшись, я почувствовала запахи, свойственные только этому дому: запах вербены, тыквенного пирога и старого дерева. от пьянящего запаха дома у меня закружилась голова - я не была здесь уже больше трёх лет, а такое ощущение, что прошло всего мгновение. ноги чуть подкосились, Амос едва заметно подхватил меня. тут совершенно ничего не изменилось. маленькая фигурка бабушки, которая колдовала над каким-то блюдом и насвистывала весёлую мелодию себе под нос; отец, вальяжно сидевший на своём старом кресле, задумчиво почёсывал бороду и читал книгу; мать неспешно раскладывала приборы на обеденном столе. именно она первая заметила нас, неловко стоящих на "пороге" камина. её взгляд холодным мазком скользнул по нам обоим, она жестом пригласила нас сесть за стол, не говоря ни слова. стоило нам чуть дернуться, отец с бабушкой словно ожили - бабушка порывисто обняла меня, отец пожал руку Амосу и поцеловал меня в лоб. мама решила просто поджать губы и сесть за стол.

вся встреча сквозила замешательством и смущением. я никогда до этого не приводила мужчин знакомиться с родителями. раньше это казалось неправильным, ненужным, да и с родителями я почти не общалась, чтобы знакомить с каждым, кто задерживался в моей жизни дольше, чем на неделю. к тому же, с Амосом всё было по-другому - роднее, ближе, и, как мне казалось, имело логичный исход. мне впервые в жизни хотелось чем-то жертвовать ради человека, с которым я вместе; хотелось чувствовать его каждой клеточкой тела; хотелось быть счастливой рядом с ним. и ещё безумно хотелось, чтобы семья разделила это со мной, и, я втайне хотела, чтобы все наконец отстали от меня со своими привычными - "ну когда же ты мужа найдёшь, агата?"

дальше моменты ужина сменились радужным водоворотом и обрывками фраз:

- и чем вы занимаетесь, мистер Диггори?.. вам не кажется, что это не очень перспективное направление? может, вам следовало забраться повыше, как моему Гаррету? - выразительный взгляд на моего брата. я начинаю чуть закипать, нож рвано режет ростбиф, якобы показывая, насколько я недовольно бестактностью своей матери.

- мам, я думаю, что Амос может сам решить, чем хочет заниматься в жизни. ему нравится работать с магическими существами.

мать прожигает меня злым, раздраженным взглядом. мне мгновенно становится неуютно, в голове проносятся  фразы, которые я слышала с детства: "Агата, только чистокровны волшебник... перспективный работник министерства... без пятен на репутации... никаких гриффиндорцев и хаффлпаффцев!.." я вздрагиваю, и на мгновение чувствую себя в ловушке. Амос сжимает мою ладонь, словно пытается поддержать меня, но он сам понимает, что у него в данной ситуации это получается плохо. я быстрым движением сжимаю ладонь Амоса в ответ и мягко выворачиваю руку из его хватки, складываю приборы на тарелку и смотрю матери прямо в глаза.

- ну давай, скажи то, что ты хочешь сказать.

- Агата, ты же сама понимаешь, что мистер Диггори тебе не пара. он перепортит нам всю кровь, - я удивилась, что ей хватило смелости сказать то, что она действительно думает, а не изворачиваться, как змее и постоянно вздыхать. мама сцепляет руки в замок перед собой, голос чуть дрожит, то ли от злости, то ли от раздражения; и переводит взгляд с меня на Амоса. она даже не может произнести его имени, как будто боится, что все вокруг примут это за слабость. в столовой мгновенно становится тихо, как в мгновение перед бурей. - ты совершаешь огромную ошибку, выбирая его.

дыхание перехватывает, будто весь воздух из комнаты выкачали. я бросаю мимолетный взгляд на Амоса, внешне он был очень спокоен, только взгляд был наполнен грудой камней и жаром факелов, которые сейчас будто разрушат и уничтожат весь этот невнятный диалог. я впервые видела Амоса таким разъярённым, это было слишком на него непохоже. бабушка поднялась из-за стола и начала хлопотать вокруг, бормоча что-то про наши с матерью характеры и правила приличия при гостях. отце лишь устало откинулся на спинку стула, не говоря ни слова.

- ты же знаешь, что только Амос сделает меня счастливой. я хочу с ним провести жизнь, - я беру поднимаюсь из-за стола вслед за бабушкой и задвигаю стул. - если тебе так тяжело это принять, то мы уходим.

- уходи, но тогда я больше никогда не назову тебя своей дочерью.

[float=right][/float]прикосновение тёплых ладоней к плечам заставило меня вздрогнуть от неожиданности и вынырнуть из омута тяжелого воспоминания. я обернулась и увидела лёгкую улыбку Амоса. господи, как же я люблю эту улыбку. взгляд золотисто-зелёных глаз был мягким и тёплым, и разительно отличался от того, каким он был несколько дней назад. мне хотелось обнять его, заставить забыть о словах, которые сказала моя мать. я бы отдала всё ради этого.

- ты готова? наверное, Молли и Артур будут волноваться, если мы не придём вовремя, - он заправляет прядь моих волос за ухо и чуть треплет волосы на макушке. такой детский и лёгкий жест, но такой родной, что на душе заскребли кошки. а вдруг он думает, что я рано или поздно стану похожа на неё? я кивнула и чуть прикрыла глаза, в надежде на небольшое расслабление. ага, мечтай об этом.

***

если идти неспешным шагом, то преодолеть путь от нашего дома до "норы" составляло примерно минут сорок через лес и небольшое поле. мне нравились пешие прогулки - они отлично прочищали мысли, убирая всё ненужное. но в этот раз такое путешествие только давило - каждый из нас был погружен в свои мысли, я была почти уверена, что Амос думает о пятничном ужине, как, собственно и я. я не очень хотела отвлекать его от мыслей, мне казалось, что каждый должен был переосмыслить произошедшее и сделать свои выводы. и этих "выводов" я боялась до липкого ощущения страха под кожей - я боялась, что он просто будет не в мою сторону.

когда на горизонте начала виднеться "нора", я облегченно выдохнула. не сказать, что я хорошо знала Молли и Артура, но они были очень близкими друзьями с Амосом. я же какой-то близостью с людьми не могла похвастаться, поэтому всегда с радостью принимала предложения Амоса посетить его друзей. так случилось и в этот раз - Артур уже давным-давно звал нас к себе. во-первых, мы давно не видели малышей Билла и Чарли, а во-вторых, Артуру нужно было очень срочно показать что-то из своих новых изобретений или находок Амосу, который всегда был очень инициативным слушателем. я же по большей части шла к Молли - мы не были подругами, но помолчать и поразмыслить о чём-то в её компании всегда было комфортно.

едва скрипнула калитка, как на пороге дома появился глава семейства и крепко пожал руку Амосу, а затем быстро поцеловал меня в щеку; и почти сразу потащил Амоса в сторону сарая. я тихо рассмеялась этому небольшому представлению и зашла внутрь дома. в нос мгновенно ударил своеобразныйи едва уловимый аромат уюта, свойственный только "норе". я не могла его никак разобрать на составные части, но благодаря ему понимаешь, что это дом, полный любви и счастья. я нахожу Молли хлопочущей на кухне, чем она немного напомнила мою бабушку; от чего мысли мгновенно потеплели. я облокотилась на дверной косяк, и чуть улыбнулась. на душе стало немного легче, но кажется, что улыбка вышла чуть вымученной. не притворяйся, Молли всё равно всё поймёт.

- привет, - наконец сказала я и оттолкнулась от косяка навстречу обернувшейся Молли. я слегка обняла её и села за стол. - может, тебе чем-нибудь помочь? - я догадывалась, каким будет ответ на моё предложение, но не предложить показалось мне невежливым. Молли сразу же начала хлопотать вокруг меня, наливая чай и присаживаясь рядом. я сжала обжигающе горячую чашку в руках и взглянула на миссис Уизли - ну, и где мои любимые малыши?

years & years - breathe

я ненавидела март. нет, не так. я ненавидела март. тающий снег, который забивается в ботинки мокрой грязью, который необходимо очищать каждые минут десять, чтобы не подхватить какую-нибудь дрянь и не проваляться в обнимку с бодроперцовой настойкой добрые две недели. когда ты играешь в квиддич такое удовольствие непозволительно. а ещё напиваться в любом баре, заводить парней на одну ночь (а ещё хуже девушек) и высказываться о политике. если не следовать таким простым правилам, на следующий же день после произошедшего твои косточки обсосут как минимум на двух разворотах журнала для школьниц и прикрепят фотографии с ужасной физиономией. такие ошибки совершают молодые игроки, которые только дорвались до славы и внимания, когда каждый или каждая вешается тебе на шею, а вторую бутылку сливочного пива дарят в подарок. выход - ходить в маггловские пабы. там тебя никто не знает и внимания как на пыль возле плинтуса. можно спокойно потанцевать под маггловский квартет, который традиционно играл по пятницам, напиться до отключения мыслей и спокойно завалиться домой в третьем часу утра.

не скажу, что такое поведение мне было свойственно. скорее, наоборот - после того, как я попала в основной состав у меня не было ни одного свободного дня. тренировки гарпий были всего три раза в неделю, но они были долгими, изматывающими и состоящими не только из полетов. капитан пыталась сделать всё для того, чтобы на следующий день мы не выжили. но мне очень хотелось пробиться дальше - к более значимым командам и достижениям. я в своих мечтах предавалась надеждам, что однажды, на одной из игр, меня заметит один из агентов и предложит только что освободившееся место охотника. ага, конечно, - думала я, забрасывала метлу себе на плечо и шла на поле рядом с домом фосеттов. дядюшка ник в теплое время вытаскивал своё потрепанное кресло, чайник со странной заваркой, которую приобретал у лавгудов по соседству, и читал книги - чаще всего о колдомедицине. возраст уже не тот, - объяснял он свой интерес.

в эту пятницу всё было по-другому. лианна, выбравшись наконец из своего брака, предложила сходить мне в паб, который находился возле её дома, и наконец пообщаться. после того, как она решила отказаться от магического мира, она вышла замуж за обычного маггла и работала секретаршей в каком-то офисе. почему она решила отказаться от магии для меня оставалось загадкой, и именно это я и хотела выяснить в первую очередь. проснулась я в субботу днём от адской головной боли в непонятной квартире. рядом со мной лежала лианна. через секунду я отключилась и в следующий раз очнулась на том же месте, но головная боль почти прошла. за окном уже смеркалось. кто-то заботливо оставил рядом с кроватью бокал с водой, лианны нигде поблизости не наблюдалось. поднявшись на негнувшихся ногах, я вышла из комнаты и попала в светлую гостиную, где подруга уже смешивала в бокале несколько алкогольных напитков. подняв на меня глаза, она увидела мой взгляд, полный непередаваемого ужаса и вопрос - что, опять? она улыбнулась и с заботливой материнской улыбкой протянула мне бокал:

- тебе точно станет лучше.

подруга же не посоветует ничего плохого, ведь так?

***

игра, назначенная на воскресенье - игра, которая запомнится надолго. во-первых, потому что народу будем много, и игроки будут делать всё для того, чтобы квиддич был похож на шоу. во-вторых, на следующий день почти все рабочие места будут в непривычной тишине - последствия бурного отмечания победы любимой команды. в-третьих, конечно, на следующий день все команды будут делать выводы от прошедшей игры - менять стратегии и смотреть, насколько пунктов они поднялись в турнирной таблице или, наоборот, упали. и в связи с третьим пунктом я пробиралась через мартовское поле, чтобы как можно спокойнее добраться до квиддичного поля. я цокнула языком - с каждым годом лига выделяла всё меньше и меньше денег на защиту от магглов, и защитный барьер почти всегда находился вплотную к стадиону. это раздражало, приходилось трансгрессировать на приличном расстоянии от стадиона, топать через дурацкое полуполе-полуболото, чтобы просто посмотреть на некудышную игру противников.

чёрт.

два прыжка через лужи, банальная проверка билетов, и я оказываюсь на стадионе. вокруг было слишком шумно, ярко, и в целом обстановка слегка раздражала. для того, чтобы пройти к своему месту, нужно было отбиться от толпы полупьяных мужчин и не споткнуться о сотню людей, стоящих во всех проходах. я любила находиться по ту сторону - на метле, когда все эти крики и аплодисменты только для тебя. звук ветра в ушах, ощущение гладкого мяча в руках, сладкий вкус победы; это всё заряжало энергией для следующих матчей. приходить на матчи других команд не приносило никакого удовольствия - это не отдых, ты должен постоянно контролировать своих будущих противников, проверять их тактики, замечать слабые места. как и было в ситуации с бигонвилльскими бомбардирами - мы должны были играть с ними через месяц, каждая из нас заметно нервничала при упоминании названия этой команды. они славились чересчур агрессивной игрой, и было совершенно неважно, кто перед ними - девушка или крепкий мужик. они не щадили никого.

я чувствовала себя мягко говоря неважно - всё ещё мутило после пятницы, плавно переходящей в субботу и утро воскресенья. да так переходящей, что я открыла глаза только за час до матча. надо было проклясть лианну за её "чудесные" напитки, - бубнела про себя я. она говорила, что именно так похмеляются магглы, и работает смесь всего, что было в баре гораздо лучше, чем антипохмельное зелье. нужно запомнить на будущее - никогда не верить лианне. я настолько углубилась в свои мысли, что не заметила начала матча и пропустила первый, квоффл, забитый в кольцо противников бомбардиров. господи, соберись! иначе тебе прилетит от капитана по пятое число! я начала внимательнее следить за игрой, изо всех сил напрягая зрения, чтобы вынести какие-то плоды из моего нахождения здесь. и всё шло хорошо до той минуты, пока не началось непонятное копошение о ворот бомбардиров. чтобы разобрать, что же произошло, я достала из кармана мантии омниноколь, которым я почти не пользовалась, и направила взгляд к кольцам.

этого не может быть.

робин боунс собственной персоной.

который всё моё детство не упускал момента опустить меня ниже плинтуса. гребанный грифиндорец с манией величия. брови нахмурились, а руки сжали волшебный бинокль, внимательнее вглядываясь в образ боунса. почти не изменился - смазливое лицо, которое обсуждали все девочки по вечерам за задернутыми пологами, взъерошенные волосы, неплохое телосложение. ну да, он стал чуть крепче, но больше ничего такого в нём нет. наверняка всё такой же наглый. и тут меня осенило - падкий на женское внимание, он мог сослужить отличную службу гарпиям, а план созрел почти сразу. и для него почти ничего не требовалось - только капелька женского внимания. остаток матча я досматривала в полглаза, будучи уверенной в своих силах и своей хитрости. конечно же, бомбардиры поймали сничт и выиграли с разгромным счетом 450:40.

плюс быть игроком в квиддич - почти всегда тебя узнают и пропускают в нужные тебе места. этот случай не стал исключением - построив глазки охраннику, я попала в предбанник раздевалки бомбардиров. из неё уже с шумом выходили игроки, явно планирующие бурно отпраздновать потрясающую победу. боунс вышел одним из последних, совершенно не заметив меня, ведь я была как минимум на полторы головы ниже его, а учитывая полумрак холла, была почти невидимкой. я зацепилась за рукав его мантии и слегка потянула на себя, а затем вышла из сумрака. взгляд робина пару секунд не мог сфокусироваться на мне, а затем в нём появились насмешливые искорки. вспомнил, отлично.

- что, уже настолько зазвездился, что не можешь вспомнить своих однокурсников? я думала, что мы были достаточно близки, - я слегка улыбнулась и ощутила непонятное чувство в груди. не ведись на внешность и эту улыбку, он тот ещё ловелас. он улыбался как чеширский кот, довольный, скорее всего, своим успехом и прошедшей победой. казалось, что я уперлась взглядом в эту улыбку и разглядывала эту улыбку почти под микроскопом - почти каждую черточку и морщинку. спустя мгновение я очнулась: - хотя, знаешь, я тоже долго не могла тебя вспомнить... весь матч думала, как же тебя звали? редмонд? или норберт? а потом вспомнила, что ты робин, который не всегда квоффолом в игрока может попасть, - я решила пойти в наступление, чтобы уменьшить свою операцию и побыстрее отправиться домой. провожу рукой от рукава до плечей и дохожу до шее, которую начинаю мягко и аккуратно поглаживать. мне показалось, что по моей кожи прошли мурашки, с головы до пяток, и завязались в узел в районе груди. - знаешь, у меня появилась идея. давай поболтаем в уединённом месте, я тебе покажу его, только нужно захватить пару пледов с собой, - я мгновенно подумала про холм, который находится недалеко от дома моих родителей. он был небольшим, но с него был прекрасный вид на городок, а в это время суток ещё и на потрясающее звёздное небо. - так что, ты со мной? можем и отметить вашу победу, - протягиваю ему руку почти в надежде, что он её не отвергнет.

не отвергнет же?